Книга Ивана Белецкого — попытка рассказа об истории популярной музыки (в основном здешней, но не только) через призму ее взаимоотношений с временем. Герои этого исследования то ностальгически вспоминают былое, то, наоборот, грезят о том, что ждет их впереди, но, главное, сами порой не замечают, как эти два, казалось бы, заведомо разнонаправленных взгляда периодически сливаются в некое неопределенное, гибридное время future in the past, для которого в русском языке даже нет отдельного грамматического наименования. Фокус автора — широкоугольный, даже панорамный: от ижевской электроники до Монеточки, от «Соломенных енотов» до Гарика Сукачева и от дарк-фолка до YouTube-сериала «Внутри Лапенко». Последнее — лишь один из примеров выхода книги за пределы узкомузыкального дискурса: на ее страницах между делом анализируется и позднесоветский кинематограф, и архитектура брутализма. Широкой оптике соответствует и методология: Белецкий опирается на собственные интервью с деятелями сцены, на теоретические труды российских и зарубежных философов и культурологов, не забывая порой сверяться с собственными детскими воспоминаниями, которые вводят в это и без того густое повествование дополнительный — личный — план.
Хоть глазочком заглянуть бы:Очерки об утопии и ностальгии в постсоветской поп-музыке
МузыкаКнига Ивана Белецкого — попытка рассказа об истории популярной музыки (в основном здешней, но не только) через призму ее взаимоотношений с временем. Герои этого исследования то ностальгически вспоминают былое, то, наоборот, грезят о том, что ждет их впереди, но, главное, сами порой не замечают, как эти два, казалось бы, заведомо разнонаправленных взгляда периодически сливаются в некое неопределенное, гибридное время future in the past, для которого в русском языке даже нет отдельного грамматического наименования. Фокус автора — широкоугольный, даже панорамный: от ижевской электроники до Монеточки, от «Соломенных енотов» до Гарика Сукачева и от дарк-фолка до YouTube-сериала «Внутри Лапенко». Последнее — лишь один из примеров выхода книги за пределы узкомузыкального дискурса: на ее страницах между делом анализируется и позднесоветский кинематограф, и архитектура брутализма. Широкой оптике соответствует и методология: Белецкий опирается на собственные интервью с деятелями сцены, на теоретические труды российских и зарубежных философов и культурологов, не забывая порой сверяться с собственными детскими воспоминаниями, которые вводят в это и без того густое повествование дополнительный — личный — план.
$26.99
Вес | 22 унция |
---|---|
Габариты | 8.5 × 5.7 × 1.0 дюйм |
Формат | 70×100/16 |
Издательство | |
Переплет | Твердый переплет |
Автор | |
Стандарт | 5 |
Год выпуска | |
Количество страниц | 268 |
SKU | 863427 |
Формат, мм\см | 170×240 |
Тираж | 1000 |