Картины нравов народов Российской империи

об автореЕ. МилюгинаПредлагаемый альбом знакомит читателя с творчеством немецкого художника Г. Гейслера (1770–1844). Искусный рисовальщик, тонкий бытописатель, заядлый путешественник, он объездил Россию с путевым блокнотом в руках, участвуя в экспедициях, организуемых Петербургской Академией наук. Главной этнографической школой стала для него экспедиция П.С. Палласа. Изучая исторические, социально- экономические и этнографические особенности регионов Российской империи, художник создал альбом «Игры и развлечения русского народа», отразив жизнь столичного и провинциального населения России в его буднях и праздниках, трудах и забавах. Книга будет интересна школьникам, студентам, преподавателям культурологии и истории искусства.Имя Кристиана Готлиба Генриха Гейслера (1770–1844) знакомо нынче лишь искусствоведам, а между тем в свое время он был известным в Европе иллюстратором и гравером. Авантюрист и непоседа, питавший склонность к перемене мест и занятий, художник часто отправлялся в достаточно смелые для того времени путешествия. Нигде не расставаясь с путевым блокнотом, Гейслер оставил потомкам множество сюжетно-бытовых зарисовок, запечатлев в них увиденные ландшафты, народности и культуры. В его дорожных альбомах выразилась острая наблюдательность художника и дар прирожденного этнографа.Школу живописи и рисунка Гейслер прошел в Лейпцигской академии художеств у живописцев А.Ф. Осера и И.С. Рихтера. В 1790 году молодой живописец отправился в Россию, в Петербург. Поначалу он предполагал стать учителем рисования, но педагогическая деятельность его не увлекла. Тяга к путешествиям и желание увидеть экзотические города привели Гейслера в 1792 году на службу к знаменитому естествоиспытателю П.С. Палласу – члену Петербургской императорской академии наук, профессору естественной истории. Императрица Екатерина II, активно интересовавшаяся устройством и богатствами своей империи, поручила экспедиции Палласа провести комплексное исследование страны. Задачами научного путешествия было не только изучение геологических, минералогических, животных и растительных ресурсов России, но и выявление исторических, социально-экономических и этнографических особенностей отдельных регионов империи.Поступив на службу к Палласу, Гейслер сопровождал его в качестве чертежника во время Южнорусской экспедиции в Крым (1793–1794). Путешествие обогатило сознание художника свежими образами и впечатлениями: он открыл для себя красоту ландшафтов, не свойственных знакомой ему Европе, особенности растительного и животного мира Южной России, не схожего с природой его родной Германии. Главным же его интересом были народности России, их быт, традиции и культура.Отдельные путевые наброски, сделанные Гейслером в этой поездке, были опубликованы в качестве иллюстраций к труду Палласа «Заметки путешествия в южные губернии Российской империи в 1793–1794 годах» (Лондон, 1799–1801). Однако запас эстетических впечатлений, этнографических наблюдений и живописных образов значительно превосходил задачи и формат книги Палласа и требовал отдельного художественного воплощения. Вернувшись в Лейпциг в конце 1798 года, Гейслер начал планомерную работу над серией изданий об обычаях и традициях России.Небывалая по масштабу и новизне художественная задача, за которую взялся Гейслер, выразила ведущие настроения эпохи рубежа XVIII–XIX веков. Дух порубежного времени определяли смелые концепции И.Г. Гердера (1744–1803), кардинально изменявшие представления о генезисе и эстетической ценности национальных культур стран Европы. Главной мыслью Гердера, ставшей центральной идеей его теории культуры, явилось положение о том, что каждый народ, каждый период мировой истории имеет культуру и литературу, проникнутую национальным духом. Гердер обосновывал положение о зависимости литературы от естественной и социальной среды: климата, языка, нравов, образа мыслей народа, выразителем настроений и взглядов которого является писатель, а также специфических условий данного исторического периода. При этом Гердер, в отличие от классицистов с их приверженностью к античности как абсолютному идеалу, утверждал идею равноценности всех национальных культур.Художественные искания «духа времени» и «духа народа» захватили фольклористов, писателей и художников Европы конца XVIII – первой половины XIX века. Так в Германии явились И. Музеус и Я. и В. Гримм, в Англии – У. Вордсворт и С. Кольридж, во Франции – Ж. Санд и Э. Лабуле, в России – В. Левшин, М. Чулков, Н. Львов, позже А. Афанасьев.Фольклористическая деятельность литераторов была поддержана и художниками, в числе которых оказался и Гейслер. Кому как не ему – соотечественнику Гердера – было взяться за воплощение идей духовного учителя? В согласии с творческой биографией «русская» тема стала доминирующей в искусстве художника. Именно поэтому Гейслер вместе с И.Г. Груббером, К.Ф. Хемпелем и И.Г. Рихтером в 1801–1813 годах подготовил и издал в Лейпциге серии сцен из русской народной жизни.Вместе с изданными ранее справочником «Изображение мундиров Российского императорского войска» (СПб., 1793) и серией иллюстраций к книге Палласа «Заметки путешествия в южные губернии Российской империи в 1793–1794 годах» (Лейпциг, 1799–1801) эти альбомы составили своеобразную живописную энциклопедию российской жизни. Позже она получила общее название «Русские картинки». В нее вошли «Обычаи, нравы и костюмы русских в Санкт-Петербурге» (1801–1803), «Обычаи, нравы и костюмы россиян низких сословий» (1805), «Народные игры и развлечения представителей отдельных классов и сословий России» (1805), «Наказания, применяемые в России» (1805), «Русская императорская кавалерия» (1813).Работая над характерами и сюжетами, Гейслер варьировал их в циклах гравюр. Он рисовал жизнь столичного и провинциального населения России в его буднях и праздниках, трудах и забавах. Художника интересовала жизнь самых разных народов Российской империи, в особенности тех, которые сражались в составе русской армии с наполеоновскими войсками. В большинстве случаев Гейслера увлекала внешняя сторона, экзотичность и диковинность сюжета, однако высокое мастерство, достоверность, искреннее сочувствие изображаемому выразили глубокую любовь художника к стране, бывшей ему чужой по рождению, но ставшей благодаря счастливой судьбе родной и близкой.