Издание удобного формата. Твёрдый переплёт. Цветные форзацы. Белая бумага, чёткий шрифт. Чёрно-белые иллюстрации.«Настоящая литература может быть только там, где её делают не исполнительные и благонадёжные чиновники, а безумцы, отшельники, еретики, мечтатели, бунтари, скептики». Относил себя Евгений Замятин к скептикам или к мечтателям? Вряд ли Мы узнаем. Бесспорно одно: его роман-антиутопия «Мы» — первая антиутопия XX века — это настоящая литература.Повествование о Едином Государстве всеобщего благоденствия сразу оказалось под запретом «исполнительных и благонадёжных чиновников». Но, вырвавшись в мир в переводах сначала на английский и чешский, а затем на финский и итальянский языки, роман «Мы» завладел умами читателей. Под его влиянием создавали свои произведения признанные мировые классики: Олдос Хаксли, Джордж Оруэлл, Владимир Набоков.В странный, неровный ритм дневниковых записей идеально вписались чёрно-белые рисунки Андрея Симанчука. Уверенный напор…Издание удобного формата. Твёрдый переплёт. Цветные форзацы. Белая бумага, чёткий шрифт. Чёрно-белые иллюстрации.«Настоящая литература может быть только там, где её делают не исполнительные и благонадёжные чиновники, а безумцы, отшельники, еретики, мечтатели, бунтари, скептики». Относил себя Евгений Замятин к скептикам или к мечтателям? Вряд ли мы узнаем. Бесспорно одно: его роман-антиутопия «Мы» — первая антиутопия XX века — это настоящая литература.Повествование о Едином Государстве всеобщего благоденствия сразу оказалось под запретом «исполнительных и благонадёжных чиновников». Но, вырвавшись в мир в переводах сначала на английский и чешский, а затем на финский и итальянский языки, роман «Мы» завладел умами читателей. Под его влиянием создавали свои произведения признанные мировые классики: Олдос Хаксли, Джордж Оруэлл, Владимир Набоков.В странный, неровный ритм дневниковых записей идеально вписались чёрно-белые рисунки Андрея Симанчука. Уверенный напор жёсткой линейной логики внезапно прерывается неровными, сходящими на нет штрихами чувств и эмоций, чтобы в финале упасть на страницу густой крестообразной тенью несбывшегося рая.
Мы (ил. А. Симанчука)
Детям и родителямИздание удобного формата. Твёрдый переплёт. Цветные форзацы. Белая бумага, чёткий шрифт. Чёрно-белые иллюстрации.«Настоящая литература может быть только там, где её делают не исполнительные и благонадёжные чиновники, а безумцы, отшельники, еретики, мечтатели, бунтари, скептики». Относил себя Евгений Замятин к скептикам или к мечтателям? Вряд ли мы узнаем. Бесспорно одно: его роман-антиутопия «Мы» — первая антиутопия XX века — это настоящая литература.Повествование о Едином Государстве всеобщего благоденствия сразу оказалось под запретом «исполнительных и благонадёжных чиновников». Но, вырвавшись в мир в переводах сначала на английский и чешский, а затем на финский и итальянский языки, роман «Мы» завладел умами читателей. Под его влиянием создавали свои произведения признанные мировые классики: Олдос Хаксли, Джордж Оруэлл, Владимир Набоков.В странный, неровный ритм дневниковых записей идеально вписались чёрно-белые рисунки Андрея Симанчука. Уверенный напор жёсткой линейной логики внезапно прерывается неровными, сходящими на нет штрихами чувств и эмоций, чтобы в финале упасть на страницу густой крестообразной тенью несбывшегося рая.
$12.99
Вес | 16 унция |
---|---|
Габариты | 8.5 × 5.7 × 1.0 дюйм |
Формат | 60×84/16 |
Издательство | |
Серия | |
Переплет | Твердый переплет |
Автор | |
Стандарт | 14 |
Дата получения | 29.01.2024 |
Год выпуска | |
Количество страниц | 304 |
SKU | 567847 |
Формат, мм\см | 145×200 |
Тираж | 3000 |