Никея.БК.И жизни новизна.Об искусстве,вере и обществе (7Бц)

«И жизни новизна. Об искусстве, вере и обществе» — книга Ольги Седаковой, в которой знаменитый поэт, мыслитель и переводчик размышляет о смысле и назначении культуры и искусства, неизменно напоминающих о высоком достоинстве человека, и о небывалой новизне христианской вести, несущей «жизнь, и жизнь с избытком». На страницах книги мы встречаемся с вдохновляющим взглядом поэта на христианство — и с любящим взглядом христианина на свободное человеческое творчество.
Вслушиваясь в голоса как церковной, так и светской культуры — от Пастернака до митрополита Антония Сурожского, от Бонхеффера до Аверинцева, — Ольге Александровне неизменно удаётся расслышать и донести весть о высоком достоинстве человека и о единственной власти, к которой он всегда по-настоящему стремится, — власти счастья. В книгу вошли эссе о богословии творчества, непростых отношениях Церкви и современного постсоветского секулярного общества, а также о великих христианских свидетелях ХХ века. Завершает книгу эссе «Свет жизни. Заметки о православном мировосприятии».
В качестве предисловия — очерк Максима Калинина об удивительной встрече богословия творчества Ольги Седаковой и «естественного созерцания» в восточносирийской христианской мистической традиции.
Анна Ильинична Шмаина-Великанова, российский библеист, переводчик и педагог, доктор культурологии, профессор Центра изучения религий РГГУ:
«Это совсем новое богословие. Оно показывает, что можно радоваться Церкви как дару жизни, а не учит Православию как искусству умирать. К этому трудно привыкнуть. Нам всем придется еще долго готовиться к «невероятному счастью» христианства…» В книге вы найдете: удивительно глубокие размышления о богословии творчества; осмысление роли человека в современной секулярной культуре; рассуждения на трудные темы: о природе добра и зла, о литургическом богословии смерти и многие другие; размышления о философском наследии выдающихся мыслителей прошлого столетия: митрополита Антония Сурожского, Льва Толстого, Дитриха Бонхеффера и Сергея Аверинцева; авторские заметки о православном мировосприятии. Кому будет интересна эта книга? всем, кто интересуется вопросами литературы, философии, поэзии, искусства и богословия; тем, кому близко творчество Ольги Седаковой, ее рассуждения и позиция; всем, кто хочет вместе с автором поразмышлять на сложные темы дня сегодняшнего. «Тот, кто входит в общение с искусством, кто открывает эту бутылку с письмом, понимает, что он не одинок: его вводят в некую общность, которая необозрима, которая тянется веками — и которая каждый раз, как вновь, создается на этом самом месте. Допустим, в равеннском храме св. Аполлинария. Когда в дали белого сумрака базилики вам вдруг открывается невыразимо зеленая сияющая мозаика алтарной абсиды, вы, вместе со своим восторгом, чувствуете, что вдруг включены в круг неизвестных вам людей, которых все это когда-то так же захватило и которым так же много сказало. Искусство исцеляет нас от замкнутости. И от робости желаний». «То, что мы называем счастьем — не удовольствием, не комфортом, а именно тем живейшим и острейшим состоянием, которое часто выражается самым парадоксальным образом — в слезах (“слезы счастья душат грудь”, Блок; “В слезах от счастья отстою”, Пастернак), связано с забвением себя, с покиданием собственных границ, с соприкосновением с чем-то бесконечно превосходящим твою данность, с чем-то нескончаемо новым (а человек как есть для себя редко нов). Это может случиться в общении — с собственной глубиной, с другим, с прекрасным созданием, с природой, с миром. Тиран не может дать этого — и цивилизация не может. Но только это и есть настоящая власть: власть счастья, которую человек не только “признает”, как все другие власти, но которой он хочет». «Свободу понимают как отсутствие запретов и ограничений, выход из подчинения какой-то внешней, отчужденной от человека (если не враждебной ему по существу) силе. Однако свобода, прежде чем она — выход из-под другой власти, сама есть власть. Власть быть чем-то или делать что-то. В греческом тексте Нового Завета слово eksusia может переводиться и как “власть”, и как “свобода”: “власть чадами Божиими быть”. Общий смысловой знаменатель “власти” и “свободы” — “сила”. Свобода — не просто выход из-под действия другой, посторонней силы (в таком случае образуется та пустота понятия, пустота смысловая и энергийная, о которой мы говорили), а сама сила. Свобода первее, чем преодолеваемые препятствия свободе. Свобода первее, чем условия, как будто ее определяющие. Если она есть, добавим: если она дарована.… Если же свобода в самом деле дарована и удержана, ее никто не отнимет, как той радости, которую завещает Христос. 5 причин купить книгу: книга выдающейся отечественной поэтессы, мыслителя и деятеля культуры; глубокий богословский взгляд поэта и христианина на смысл и назначение свободного искусства и творчества, на евангельские мотивы в литературе и поэзии ХХ века; острый и актуальный анализ современной постсоветской действительности, культуры и общества после эпохи «безверия»; вдохновенные свидетельства о великих христианских подвижниках и мыслителях ХХ века; книга включает ранее не издававшиеся тексты, а также эссе выдающегося исследователя восточносирийского христианства Максима Калинина о глубокой связи богословия творчества Ольги Седаковой и древней христианской традиции.