Санкт-Петербург. Живопись и графика

Этот город вдохновлял поэтов и художников, писателей большого таланта и рядовых журналистов на создание неповторимого облика Петербурга в русской культуре, который интригует зрителя и читателя по сей день, и приглашает вновь и вновь в гости.
В альбоме собраны живописные и графические произведения мастеров XVIII – начала XX века. Репродукции сопровождаются отрывками из литературных и поэтических произведений русских прозаиков и поэтов.
Альбом будет интересен путешественникам, историкам и поклонникам этого прекрасного города.
Санкт-Петербург – город, возникший по воле Петра I, столица, расположенная на самом краю огромного государства, жемчужина архитектуры, более трех столетий привлекающая к себе людей со всего мира. Как только «среди лесов и топи блат» дельты Невы выросли первые крепости, дома и дворцы царя и его сподвижников, при Академии наук, созданной в 1724 году, стала работать школа перспективного рисования. Позже школа переросла в класс в Академии художеств. Русские художники под руководством иностранных мастеров освоили теорию и практику «снимания видов» и достигли замечательных успехов в изображении новой столицы средствами резцовой гравюры, офорта, акварели и живописи.
Петр I поставил перед граверами конкретные задачи – отражать в художественных образах достижения России, прославлять военные победы, увековечивать праздники, парады, фейерверки. И петровская гравюра великолепно передала творческий дух эпохи, гравюра стала ведущим видом изобразительного искусства своего времени. В альбоме представлены виды Санкт-Петербурга, выполненные русскими и иностранными художниками, в период, начиная с первой четверти ХVIII века до начала ХХ века.
Одними из первых мастеров петербургской гравюры были Алексей и Иван Зубовы. Они обучались мастерству резьбы по металлу в московской Оружейной палате и выполняли в гравюре все, от чертежей кораблей и сцен сражений до портретов царственных особ. При этом технические чертежи украшались художественными элементами, делавшими их произведениями искусства, а художественные изображения обладали документальной точностью. Алексей Зубов стал первым «видописателем» Петербурга, влюбленным в новый город на Неве. Вершиной его творчества стала «Панорама С.-Петербурга» на 8 листах, отмеченная динамичностью и зрительным единством изображения протяженного пространства.
На гравюрах Зубовых учился Михаил Иванович Махаев (1718–1770) – «мастер гравировально-ландкартного дела», один из первых русских пейзажистов, работавший в западной манере. Махаев чувствовал поэзию городского пейзажа и умел ее передать. В 1753 году был издан альбом резцовых офортов «План столичного города Санкт-Петербурга с изображением знатнейших онаго проспектов», сделанных по рисункам Махаева. Руководил Махаевым итальянец Джузеппе Валериани (1690–1762), который до приезда в Россию расписывал в Венеции плафоны дворцов, делал театральные декорации, писал ведуты – городские пейзажи.
Мастером русской ведуты, русским Каналетто, называли еще одного питерского художника, живописца и декоратора Федора Яковлевича Алексеева (1753–1824). В 1757 году в Петербурге открылась Императорская академия художеств, в которой Алексеев позже стал вести пейзажный класс. У него учился представитель позднего русского романтизма Максим Никифорович Воробьев (1787–1855), сам ставший затем наставником целого поколения живописцев-пейзажистов. Воробьев обладал замечательным лирическим дарованием, его работы отличаются особой эмоциональностью, контрастным сочетанием строгих линий архитектуры и динамики природного окружения. Учеником Ф. Алексеева был и поэтичный Тимофей Алексеевич Васильев (1783–1838).
Вообще с Императорской академией художеств связаны имена почти всех представленных в альбоме художников. По социальному происхождению большинство из них вышло из низов. Ф. Алексеев был сыном сторожа Академии наук, М. Махаев – сын священника невысокого ранга, Василий Семенович Садовников (1800–1879) – великолепный акварелист и график, художник, занимающий одно из центральных мест в изображении Петербурга, происходил из крестьян и до тридцати восьми лет находился в крепостной зависимости у княгини Н.П. Голицыной. Профессия художника не считалась достойной у представителей высшего общества. Исключение составил граф Федор Петрович Толстой (1783–1873) – живописец, рисовальщик, медальер и скульптор, ставший влиятельным деятелем в области русского искусства.
На страницах данного альбома представлены работы более двадцати русских художников и почти стольких же иностранных. Новую столицу спешили запечатлеть итальянские, французские, английские, швейцарские, шведские и немецкие живописцы, рисовальщики и граверы. Некоторые затем уезжали, некоторые оставались в Петербурге до конца жизни. Блестящий вклад внес швед Бенджамин Патерсен (1750–1815). Он был очарован Петербургом, который называл городом контрастов. Патерсен изобразил более 100 видов города, 33 из них – это картины маслом, остальные акварели или раскрашенные гравюры. На его картинах изображены практически все известные в то время архитектурные памятники. Характерная черта работ Патерсена – выбор первого плана с рекой или каналом.
Уникальную панораму Петербурга выполнил архитектор из Болоньи Анджело Тозелли, приглашенный в Россию в 1816 году в качестве театрального декоратора. Панорама 0,51 х 6,56 м (акварель, гуашь), которую он делал с башни Кунсткамеры, исполнена с необычайной тщательностью и точностью.
Картины города, запечатленные художниками, – это одновременно и необычайно ценные исторические документы. Новая столица росла очень быстро, то, что было нарисовано вчера, завтра могло бесследно исчезнуть. Махаев иногда включал в свои гравюры исчезнувшие или еще только проектируемые объекты. Мы можем проследить на картинах, как менялась, например, стрелка Васильевского острова, превращаясь из большого пустыря в великолепный архитектурный ансамбль. На панораме Джона Огастеса Аткинсона (1775–1833), выполненной в 1807 году, на месте сегодняшнего Исаакиевского собора стоит его предшественник. Внимательно рассматривая виды, можно проследить за эволюцией Адмиралтейства и его окрестностей, а также главной площади города – Дворцовой и ее окружения.
На картине Антонио Каноппи (1769–1832) на арке Генерального штаба нет знаменитой шестерки бронзовых коней, они были установлены только через год – в 1828 году. На гравюрах у нескольких авторов мы любуемся фигурными куполами позднего барокко Успенской церкви, известной как церковь Спаса на Сенной – увы, прекрасную церковь взорвали в 1961 году.
Меняется от панорамы к панораме и главная магистраль Санкт-Петербурга – Нева. Не лишенный романтики основатель города когда-то мечтал посадить на лодки и корабли всех жителей Петербурга – парусные, весельные лодки и корабли заскользили бы по его рекам и каналам. Петр даже запрещал строить мосты. Но жизнь взяла свое, и просторы Невы рассекли длинные плашкоутные (на баржах) мосты, которые разбирали на зиму. На картинах они изображены в разных вариантах и на разных местах реки, также можно заметить, как менялись их формы. Первым приказал возвести такой мост Александр Данилович Меншиков, дворец которого стоял на Васильевском острове. Он же приказал мост быстро разобрать, когда ему грозила конфискация имущества.
Великая Нева – любимый сюжет и украшение почти всех картин. Ее набережные, восходы, закаты, ее безмятежный покой и ее туманы и бури. Ее лодки, паруса, плоты и корабли, начиная от галер и многопалубных гигантов, сходивших с Адмиралтейской верфи, и до пароходиков ХIХ века с их высокими дымящимися трубами. Бесконечный сюжет для разглядывания и изучения. Некоторые художники, представленные в альбоме, были маринистами, например, Алексей Петрович Богомолов (1824–1896) – художник Главного морского штаба, Лев Феликсович Лагорио (1827–1905) и Федор Федорович Баганц (1834–1873), который даже совершил однажды кругосветное плавание.
Все картины, особенно более поздние, оживлены стаффажем – изображениями обитателей нового города. Это позволяло точнее передавать масштаб зданий и, конечно, знакомит уже потомков с повседневной жизнью горожан. Говорят, что художники иногда перерисовывали с одних картин на другие тех же самых персонажей. Перед нами проходит череда мундиров, шуб, цилиндров, платков и чепчиков, а с ними и дрожек, саней, карет и экипажей, вплоть до трамвая. Кстати, трамваи зимой иногда ходили по льду Невы.
Полны жизнью работы Карла Ивановича Беггрова (1799–1875). «Садовая улица», «Адмиралтейская верфь» и другие. Но особенно «заселены» картины приехавшего из Парижа живописца-баталиста Адольфа Игнатьевича Ладюнера (1798–1855), любившего изображать парады, разводы, военные лагеря и т. д. Удивительно точно и досконально прописаны им военные полки, четкими квадратами выстроившиеся на Дворцовой площади во время освящения Александрийской колонны в 1834 году. На тему парада написана и картина художника-пейзажиста Григория Григорьевича Чернецова (1802–1865).
Виды Санкт-Петербурга сопровождаются в альбоме выдержками из произведений русских писателей и поэтов. Тексты углубляют зрительное повествование, позволяют больше узнать о том, как формировалась и росла новая столица России, и одновременно оживляют образ этого большого, величественного, неповторимого по красоте города и помогают собрать в единое целое глубоко личное и реальное.
Здесь отрывки и из «Невского проспекта» Н.В. Гоголя, и из «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского, и из «Петербургских трущоб» В.В. Крестовского, из стихов А.С. Пушкина, Ф.И. Тютчева, П.А. Вяземского и многих других. Каждый автор передает свое ощущение города, свое отношение к северной столице, порой у одного и того же автора оно диаметрально противоположное в зависимости от настроения и состояния души. Если В.М. Гаршин восторженно говорит о своей любви к Петербургу и считает его духовной родиной, то Ф.М Достоевский в «Дневнике писателя» мрачно уверяет, что в мраморных палаццо города отражается «бесхарактерность идеи, вся отрицательность сущности петербургского периода с начала до самого конца». Но позвольте с ним не согласиться.