Семь лет между рождением сына и смертью отца… Это были для Этгара Керета хорошие годы, пусть и полные тревог. Лео родился в самый разгар очередной атаки террористов. У отца диагностировали рак. Угроза войны мрачной тенью нависала над их домом, пронизывала обыденность. Стараясь вырваться из угрюмой действительности, Керет записывал свои размышления, глубокие и не очень, печальные и смешные, абсурдистские и реалистичные — обо всем, что творилось вокруг. В результате получились истории о хрупкости, странности, невозможности жизни, о любви, о семье, о мире. Этгар Керет — возможно, лучший из современных рассказчиков в литературе.
Сколько я себя помню, все истории делились для меня на два типа: одни мне нравилось рассказывать близким друзьям или соседям, а другими я предпочитал делиться со случайными попутчиками в поездах или самолетах. Здесь собраны истории второго типа — истории о вопросах, которые мне задавал сын, и о моих попытках на них отвечать; истории о моем отце, всегда пытавшемся спасти меня, когда меня нужно было спасать, — и о том, как я не смог спасти его, когда он заболел; истории про усы, которые я отрастил себе посреди лица во время папиной болезни, просто чтобы люди перестали спрашивать меня: «Ну, как оно?» — потому что у меня не было сил говорить о папе; истории о никогда не исполнившихся сильных желаниях, истории о бесконечной войне, незаметно слившейся с декорациями, в которых протекало детство моего маленького сына. Этгар Керет
Пресса о книге
Я думаю, Керет — блестящий писатель, не похожий ни на кого из известных мне. Это голос нового поколения. Салман Рушди
Удивительные, оптимистичные и веселые мемуары «литературного гения». The New York Times
Один из самых глубоких из ныне живущих писателей. Его истории полны обаятельного остроумия. Клайв Джеймс
Керет — гений. Его голос глубок и тревожен. The New York Times
Отменный мастер рассказа. Чтобы объяснить, что есть Керет, нужно объяснить, что есть Чехов. The Guardian
Будучи отцом и сыном, Керет в этом бутерброде — еще и человек. И книгу он написал блестящую. Родди Дойл
Мой любимый израильский писатель. Джон Грин
Истории Этгара — напоминание о той глубинной нематериальной субстанции, которой наполнена мастерская писателя, это прямое указание на то, что великие произведения часто есть доказательство величия человеческой души. В его рассказах сердечное тепло, мудрость, изысканность стиля и глубина — все это там есть только потому, что есть в самом Этгаре. Я счастлив от того, что Этгар и его книги делают мир лучше. Джордж Сондерс
Я не знаю, как Керет это делает, но он может обратить в роскошную историю что угодно. В книге «Семь тучных лет» этих историй полно, и в них любовь, доброта, мудрость, юмор и то, что наполняет меня читательской радостью, но чему нет названия. Рассказы Керета исцеляют душу. Александр Хемон
И смешно, и мудро, настоящая жемчужина. Мемуары Керета написаны с романной изобретательностью, затейливым остроумием и бодрящей откровенностью. Прочтите эту книгу, и вы увидите мир немного иным. Клэр Мессуд
Веселая, яркая, резкая, поразительно лаконичная по части языка и невероятно щедрая в своем отношении к миру — такова эта книга. А ее автор гений. Эйлит Уолдман
Когда я впервые прочитал рассказы Этгара, то подумал: с ним что-то не так, наверняка его мать курила во время беременности или его уронили головой вниз. А потом я познакомился с ним и понял, что дело еще хуже: он был в той же мере заботлив к миру, в какой тот к нему безразличен. В общем, мироздание его явно поимело. Шалом Ауслэндер
Керет № 1 в Израиле и № 2 в моем сердце (после моей таксы Феликса). Гэри Штейнгарт
Рассказы Керета смешные и тонкие, они ведут в самом неожиданном направлении. Написаны так просто и так странно поэтично. Вы все думаете и думаете о них, целыми днями. Айра Глас
Если бы я хотел заставить вас прочитать одного-единственного писателя, это был бы Керет. Невозможный микс в его историях из юмора и трагедии, цинизма и сочувствия сделал его моим самым любимым писателем. А возможно, сделает его таким и для вас. The Los Angeles Times
Керета не так-то легко вставить в какие-то привычные литературные рамки. Его рассказы — это и притчевость Кафки, и магический реализм, и вселенская мудрость. New York Times
Трагикомические фантазии Керета не поддаются никакой классификации, да о них даже рассказать невозможно. Washington Post
«Семь тучных лет» — о нелепости, хрупкости и непредсказуемости жизни. Chicago Tribune
Керет называет свою книгу мемуарами, но на самом деле это «Тардис» — машина времени из «Доктора Кто», — соединивший в себе сразу два вида магии. Во-первых, они возвращают нас на семь лет назад, показывая нам мир с его красотой, безумием и странностью. А во-вторых, они словно отменяют саму смерть. NPR
